Работая почти эксклюзивно с живописным медиумом, Евгения ставит перед собой амбициозную задачу разработки сложнейшего символического языка, на котором она обращается к теме внутреннего путешествествия и трансформации.

Произведения Евгении можно разделить на три плана: обыденный мир, мир явлений и порталы, соединяющие эти две реальности.

Первая группа представляет мир повседневной реальности, наполненный амбициями и желаниями. Будь то спортсмен, застывший в кульминационный момент, экстерьерные и интерьерные виды элитной недвижимости или сценки праздной жизни высшего общества — везде за кажущейся наивностью сюжета и легкостью художественного языка мы неожиданно для себя находим необъяснимую тревогу и отстраненность.

Кочуя из работы в работу, cилы и персонажи проникают между двумя мирами, и мы не всегда можем точно определить, реальность ли перед нами или потусторонний мир. События обыденного мира несут на себе отпечаток мира явлений. Так, Синие Птицы, символизирующие души, обитающие в мире явлений, могут спокойно сидеть на ветвях дерева около небольшого дома у моря, а цвет неба отсылать к переливу цвета в крыльях Ангела Смерти.

Мотив путешествия и приходящих вместе с этим вызовов и внутренних изменений — ключевой для работ автора. Так, одними из главных героев картин оказываются лошади, которые, кажется, могут свободно перемещаться между мирами. Кочевником или Наездником же оказывается тот, кто смог через согласие (Кочевник) или подчинение (Наездник) обрести силу к свободному дрейфу и трансформации.

Отбрасывая постмодернистскую иронию и игру знаков, Евгения берет на себя смелость напрямую обращаться к вопросам личной судьбы и внутренних психических процессов, игнорируя давление модной интеллектуальной повестки. Работая на стыке традиций сюрреализма и юнгианства, художница находит собственную уникальную искреннюю живописную интонацию, выдающую в ней яркого представителя новейших течений в российском современном искусстве.